***
То в неге по краю скользить, то в борьбе,
в искусство Судьбы возведя лицедейство.
Кто шепчет в безвременьи строки тебе,
кто жесты сплетает в единое действо?
Напрасно ты медлишь в тоске - удержать
за миг до крушенья - редчайшая доля.
Но каждое слово должно прозвучать,
и отзвуком, птицей прорваться на волю.
Волокна событий в шнурок перевить -
открытья и промахи, боль и желанья...
И медленно-медленно каждая нить
ложится в единый узор Мирозданья.
*
...Длиная светло-голубая занавеска колышется на окне. Я зажмуриваюсь: солнце ярко и безудержно льётся в комнату. Оно щекочет лицо, но я с ушами зарываюсь в одеяло. Пахнет теплом и травами, тонкие простыни мягко обнимают меня. Замерев, я ощущаю нарастание ликующего, захватывающего меня целиком: лееето!..
Не выдержав, я всё-таки вскакиваю и несусь босиком по тёплому досчатому полу - во двор и дальше, в мягкие высокие травы, откуда меня, конечно, погонят в дом - но я всё равно вернусь, ведь это лучшее на свете место для игр. Там, на заросших ничейных местах вставали передо мной замки и целые города, сплеталась целая жизнь. Лето было в самом начале и впереди нескончаемым счастьем тянулись дни...
*
...Осенний парк, я иду за руку с папой. Обычно мы гуляли здесь с гувернанткой, но сегодня особенный день. Чем он особенный я не очень понимаю, но папа говорит со мной значительно и серьёзно. Он говорит о поэзии, о России, о смысле и назначении человеческом. Слова его падают в мою душу, жаждущую понимать и соглашаться, гордую этим разговором на равных.
В этом году мне исполнилось девять, я ощущаю себя ужасно взрослой, почти барышней. Мы идём и никуда не спешим, и всё летят, кружатся листья, с шуршанием опускаясь на дорожку у наших ног...
*
...Старая липа, огромная и корявая, раскинула свои ветви над головой. Я стою, запрокинув голову, уперев макушку в жёсткую неровность ствола, и никак не могу отдышаться. Только что я сбежала из дома - пришли вести о Константине и матушка рыдает, а папа грохочет как грозовая туча - и так же хмур лицом. А не могу, когда бранят брата, хотя и понимаю, что он совершает порой поступки, по-видимому не слишком-то одобряемые в обществе. Но это всё равно, Костя очень хороший и добрый, никто не знает, какой он добрый на самом деле! Интересно, знает ли об этом его жена, его Елена Прекрасная?
Постепенно дыхание успокаивается, приходит в норму - и наконец полной грудью вдыхаю я воздух - густой, полный клейкого запаха липовых листьев, невозможно прекрасного и густого сладкого запаха цветов. Всё дерево в цвету, словно непредставимо древняя, но всё ещё прекрасная в своём благородстве дама набросила тончайшей работы кружевную шаль, пожелтевшую от времени. Ветер качает ветви и меня захлёстывает ощущение тепла, цветения, счастья.
Я так люблю брата, хорошо бы он был счастлив - и все, все были счастливы - ведь эта жизнь огромна как лето и такая же прекрасная!..
*
...Какая удивительная сила в полотнах этого человека! Вот портрет Николая II - глядя на него, я внятно вижу, что Серов относился к нему с большим уважением, даже, пожалуй, любил государя. Просто нельзя написать человека так, если относишься к нему плохо или нейтрально. Ах, как он пишет портреты! Нет, что бы ни говорили родители, а нельзя, просто нельзя запрещать человеку учиться рисовать, если он так поражён этим, что и думать о другом не может.
Ещё меня поражает на его полотнах свет - как он этого добивается, с ума сойти можно! - всё живое и дышит, даже если едва набросано, полуштрихом...
*
...Звуки музыки сливаются с завываниями ветра - Лиза играет на рояле этюд Шопена. Февраль, скоро весна и душа дрожит, трепещет в ожидании, ждёт чего-то... Мы сидим небольшой компанией, все молчат, заслушавшись - Лиза играет хорошо. Она недавно вышла замуж, муж смотрит на неё влюблёнными, восхищёнными глазами.
Открывается дверь и входит Николай. Мы немного знакомы - но сейчас я не узнаю его. Войдя, он молча кланяется хозяйке и останавливается у дверей, чтобы не мешать исполнительнице. Он стоит далеко - но я почему-то вижу его так, словно он совсем рядом. А Николай сразу словно проваливается в музыку, он смотрит в пол и кажется, не замечает уже ничего... Я вижу снежинки, тающие на его тёмных рестницах. Музыка как будто становится медленнее - и тут он поднимает взгляд и смотрит прямо на меня. Я не могу отвести глаза и звуки рояля так внятно говорят сердцу, что слова не могли бы ничего добавить к нашему разговору...